Практика и жизнь
Здравствуйте! :)
Решился все-таки опубликовать свои наблюдения и попросить совета :)
Как-то я спрашивал, как отличить «свои» переживания от «чужих». После детальнейшего разъяснения Ильи я продолжил наблюдения, но прекратить «сердечные» практики (для уменьшения давления на психику) так и не удалось; ну и ладно, будь как будет, в конце концов силы все равно оставляют под конец «тяжелого» дня (как-то приезжали родственники, которые были в конфликте, и хоть они вербально и не ссорились, но я просто молился, когда они лягут спать — это было капец как мучительно и изнуряюще — быть там и чувствовать все это).
То есть, если я раньше думал, что это я чувствую дискомфорт в общении/времяпрепровождении с людьми, то теперь, вроде как, получается, я просто чувствую их состояние (не всегда, но часто). И это понимание привело к тому, что теперь, если я решаю отвернуться — я знаю, что отворачиваюсь, то есть это уже не выход.
Остается только оставаться там, где есть, чувствовать, отвернуться нет права, изменить ничего нельзя, остается только это переживать, стараясь внутри себя выделить то место, где происходит боль и на каких-то окраинах остального искать ту самую внутреннюю улыбку, которая я вообще не знаю наверняка, что это такое. Ну, ладно, буду пробовать, что могу, и будь что будет.
Но как-то Илья говорил, что можно сострадание (если это оно) направлять. И вот у меня очередные опасение — не бесполезно ли вот такое пассивное страдание? Продуктивно ли оно (особенно, если это чье-то осуждение меня), и если нет — как его направить? Я пробовал сконцентрировать внимание на сердце и постараться передать это другому человеку, посыл очень напоминает какой-то подарок, как будто что-то предлагаешь, отдаешь ему. Продуктивно ли конкретно это «действие» или не стоит себе выдумывать глупости, а исходить из того, что есть? Вопрос не спешный, а так, может, будет как-то возможность. Спасибо большое!
Да, похоже, ты чувствуешь состояние родственников. И если для них это состояние более-менее норма, то тебя оно угнетает. Хочу тебе сказать, что у тебя нет повинности участвовать в угнетении себя. Попробую объяснить грань между отдачей должного человеческому фактору и угнетением своей собственной психики. Сострадание — это действие вовне. Это твое свободное волеизъявление. Оно не разрушает ни твою жизнь, ни жизнь людей (в истинном смысле). А нахлобучивание на тебя состояния другого человека — это действие над тобой. Но не над твоей самостью, а над твоим сознанием. Это конфигурирование твоего сознания под форму самости, находящейся рядом. Тут правило «пойди туда, куда тебе меньше всего захочется идти» уже не работает. По крайней мере, это другая практика, нежели чем борьба со своей самостью за счет коллизий с внешними самостями.
На самом деле, через это взаимодействие ты можешь увидеть, как самость воздействует на сознание. И ей все равно, где это сознание находится — в твоем теле или в теле родственника. Воздействие имеет принципиально тот же характер. Просто сознание родственника не развито, и родственник ощущает, что ее воздействие — это и есть он сам. Но ты уже видишь, что это не ты такой, а тебя делают таким.
Обычно механизм взаимодействия между людьми таков, что самость каждого субъекта угнетает (через раздражение, обиду и пр.) сознание как свое собственное, так и оппонента. В этом коктейле человек не разбирает, откуда что пришло, и обвиняет во всем другого. Но если своя самость уже ослаблена, то сознание может видеть, как другие самости угнетают его напрямую. Для этого не нужно быть родственниками. Достаточно находиться в одной локации, особенно если не общественной, а частной. Даже не обязательно общаться.
У тебя нет обязанности это испытывать. С другой стороны, это хорошая тренировка для сердца, разума и воли — пробиваться к состраданию из положения угнетения. Но проводить в таком «спортзале» много времени — я не могу рекомендовать. По мне так час или два — уже хорошая нагрузка. В угнетенном состоянии мы плохо восстанавливаемся. Слышим не слабый голос своей самости, а более громкую самость другого человека. Ну, такое...
По поводу продуктивности и полезности, то тут нужно понимать, что мы имеем в виду под этими словами. Мы не должны стремиться знать, в чем эта продуктивность, или оценивать степень эффективности. Тяга к такому пониманию этого может быть вредной. Эффект от сострадания мы можем наблюдать холодным умом — чистым верхним даньтянем. Но попытки воспринять эффективность сострадания сердцем или грязным умом — поведут по ложному следу.
У нас есть такая практика в загашнике как работа ради работы. Это когда мы работаем не ради результата, а ради безупречности самого процесса. То есть в этой практике цель — безупречный процесс, а не конечный результат. Например, из-за отсутствия трудовой занятости буддистские монахи лепят из риса фантастически красивые мандалы, а потом их разрушают без жалости. Так они практикуют не только осознание преходящести проявленных миражей, но и вырабатывают отношение к результатам своего труда. Делать все тщательно, ради самого действия, зная, что не будешь потребителем результатов — не насладишься красотой, не отправишь друзьям селфи на фоне мандалы, даже не съешь. Для самости это невыносимо, ведь ее суть — потребление.
Тут этот навык нужно применять. Производить действие, но не участвовать в его потреблении даже на уровне «поинтересоваться». Ведь за каждым таким интересом может скрывается завуалированное чувство собственной важности. Пусть происходит то, что должно происходить. Не стоит интересоваться, что именно это будет. Твоя задача — дарить это. Это твоя практика. Смотреть на то, как этот подарок реализовался, станет возможным другими органами — холодными, надсердечными, когда пройдешь через сердце вверх. Но это будет уже не «смотрение» на плоды своих усилий, а свидетельствование произошедшего.
На ум приходит образ Солнца. Диоген как-то сказал (я изложу своими словами), что солнце светит одинаково — и в помойные ямы, и на красивые статуи, но оно не вымазывается от помой, и не облагораживается от статуй. Я могу добавить в контексте нашей беседы, что при этом оно не интересуется, как сильно помогло кому-то. Оно просто светит равно для всех.
Я понимаю, что тебя беспокоит, не является ли твое «солнце» иллюзией? Не более, чем все остальное. Во всяком случае, то, как ты это описываешь, это иллюзия, которая ведет в правильном направлении.
Как направить сострадание? Примерно так, как ты и направляешь. Это посыл доброжелательности с пониманием нелегкой участи этого человека, даже если он строит против тебя козни. Ему лишь кажется, что он строит их против тебя, он строит их против себя, но не видит этого. Это печально, и мы ему сострадаем. А тебе он помогает своими кознями стать сильнее и мудрее. Чем мы можем ему отплатить за старания? — Пожелать добра и обретения счастья. Нужно удерживать себя от погружения на его уровень мышления, не спускаться в его координаты добра и зла.
Потом, когда будет в достаточной мере открыто то, что должно быть открыто, могут появиться ощущения «охренительного потока» из груди. Такое не у всех может быть, мы разные, но у некоторых будет. Если же мы будем «циклиться» на этих потоках, изучать, как они сказываются на людях, то мы никогда не поднимаемся выше и не узнаем, что все это на самом деле не то, чем нам казалось. «На самом деле» — то есть с точки зрения более высокой промежуточной истины.
См. также статью «Еще раз о практике действия».
Затронута довольно обширная тема практики и семьи. Если коротко, то процесс кормления является, пожалуй, квинтэссенцией проявления женственности. А практика, пожалуй, должна содержать в себе примесь мужского начала. Особенно это касается самостоятельной практики. В том же случае, когда практика происходит в контакте с мужчиной (не обязательно телесном контакте), то мужчина берет на себя большую часть «мужественности» совместной практики, позволяя женщине не развивать мужское начало в себе. Но такое встречается редко.
Исходя из сказанного, активная духовная практика и кормление грудью являются практически антагонистами. Кормление — это также реализация естественных программ. Тогда как практика — это разрушитель всяких программ, включая программ половой реализации. Я думаю, что в результате серьезных усилий в практике возможно даже прекращение лактации, поскольку гормональный состав может заметно меняться. Но в принципе, остается еще «пассивная» практика — это самонаблюдение, приятие, смирение.
Что касается симбиоза М-Ж в практике, то он происходит только тогда, когда муж разумнее жены. Что де факто реализуется редко. При большей разумности мужчины он способен вести свою жену к большей разумности. А она подсознательно это чувствует и рада этому. Конечно, в нас есть много частей, есть и те части, которые не рады. Однако тут нужно смотреть на свои внутренние процессы, в которых можно найти ответ, какая часть за что голосует.
Более частый расклад таков, что мужчина не в состоянии брать ответственность за семью, а порой даже и за себя самого. В результате женщина вынуждена развивать в себе мужскую сторону, ведь кому-то нужно брать ответственность. Так она начинает выполнять мужские функции — управлять семейным процессом. Я имею в виду планирование семейной жизни, планирование финансов, понимание будущего своих детей и т.д. Не мечты о будущем своих детей, а именно задание целей, а также формирования пути к этим целям через поэтапные задачи. Также важна долгосрочная методичная реализация этих задач в конкретных действиях. Процесс включает и корректировку всего этого по мере обнаружения у детей тех или иных склонностей и интересов. И так в каждом аспекте жизнедеятельности семьи — цели, задачи, действия. А где же Бог? (Возможно, просите вы...)
Бог возникает тогда, когда мы свою суперответственность и суперпланирование подчиняем ему по мере нашего духовного взросления. А если мы живем в хаосе и безответственности, то что мы будем подчинять? Хаос? Глупость? Ему мы можем подчинить (передать) свой разум, но хаос принадлежит Сатане. Пока нами владеет хаос мы не можем быть во власти Бога. Мы во власти глупости. Видя в своем личном хаосе проявления Бога, мы лишь глубже будем погружаться в глупость. Часто говорят, что Бог спонтанен, что он непредсказуем. Это так. Но он не хаотичен — это разные вещи. Он разумен в самой высшей степени, поэтому нашим ограниченным сознанием воспринимается как непредсказуемое нечто. Но с хаосом или беспорядком это не имеет ничего общего. Поэтому для нас путь к Богу лежит через порядок, планирование и ответственность, что является признаками разумного поведения. И только достаточно реализовав это на человеческом уровне мы можем передать свой порядок Внешнему Сознанию, сделав свою жизнь осознанной частью жизни Бога внутри нас. И вот тогда уже все формулы вида «не планируй день завтрашний, пока не увидишь рассвета» и прочие «нетленочки» становятся актуальными для нас. В качестве контрастной иллюстрации приведу в пример наш районный «бомонд», который собирается каждый день напротив отделения почты и квасят спиртное до комфортного состояния. Они тоже не планируют завтрашний день. А мы что? Мы не такие как они? Не очень-то не такие. Мы находимся где-то на полпути. Поэтому нам еще долго нужно воспитывать в себе порядок, вырабатывать привычку к продолженному поведению, а не к «жизни в моменте».
По этой простой причине, к формуле «слушайся мужа» я бы добавил суффикс, «если он более разумный». Тогда это будет совместной практикой, где каждый будет исполнять свою природную роль. Ты будешь изживать в себе сатанинские накопления (то есть карму), а муж будет вести тебя к более разумному и чистому состоянию. Причем это будет его осознанное действие. Если же он еще менее разумный, чем ты, что сходу даже не могу себе представить, то такое послушание будет скорее глупостью, чем практикой.
Если муж менее разумный, то тут также можно практиковать смирение и приятие, но это будет уже не практика под его началом, а индивидуальная практика женщины. Муж будет являться поводом к практике, а не поводырем в ней. Генератором практики в этом случае становится женщина, но по природе вещей это мужская функция. И что бы там не говорили современные борцы за равноправие, но пока у женщины нет фаллоса, она не сможет быть генератором практики в полной мере. В чем-то сможет, но в полной мере — нет. Поэтому зачастую и ходят слухи от частично просветленных, что покинуть Самсару можно только из мужского воплощения. Вовсе нет. Просто в этом мире острый дефицит разумного мужского начала.
Игорь, я, конечно, не люблю давать конкретные советы, как поступать в тех или иных случаях. Гораздо важнее научить принимать разумные решения самостоятельно. А для этой цели подобные советы — враг.
Могу лишь сказать, что у практикующего человека есть такой этап, когда мы начинаем поступать не как все, а как-то иначе. Стараемся противостоять автоматическим устоям внутри себя и снаружи. Но потом эта позиция переходит во внутренние пласты восприятия, в которых мы поступаем «не как все», а внешне мы наоборот начинаем делать все как все. Но такое «как все» становится лишь видимой оболочкой, а внутри уже другое наполнение и другой смысл в поступках. А далее и это пропадает тоже, поскольку меняется смысл части фразы «мы поступаем». Меняется часть «мы» и часть «поступаем». Ничто не остается прежним.
Что из этого можно почерпнуть лично для вас? Чтобы не вызывать у родственников и окружения лишних «подозрений», лучше все-таки не идти против сложившегося уклада жизни. Лучше изменять уклад внутри себя, а не снаружи. Вреда от крещения не будет. В любом случае, ребенок будет строить свою судьбу согласно тому, что собой представляют его стремления и его отягощения, с которыми он пришел в этот мир. Сколько раз я наблюдал — все именно так и происходит.
И еще, с этой же точки зрения о причинах рождения — он родился именно у вас, в вашем окружении, значит, будет правильнее не ломать «расчеты» по этому поводу. Практика меняет людей, заставляет пересматривать ценности жизни, но при воплощении конкретный ребенок притягивается к конкретному состоянию родителей в конкретный период времени, без расчета на то, что практика будет изменять родителей в будущем.
Иногда даже крестят из корыстных побуждений — чтобы привлечь «нужных» крестных. Но даже в этом «нечистом» случае крещение вредит только корыстному родителю, но не ребенку.
Спасибо что выложили эту лекцию.
Я долгое время отстранялась от своей свекрови после того, как наступили сложности в общении. Интуитивно было ясно что дело не чистое, но самость находила оправдания собственной правоты. И вот после этой лекции внутри завелся тонкий шепот, который начал подталкивать к работе с этой темой. Каждый раз при затрагивание темы свекрови я вспоминала слова Ильи. Спустя два года моих мучительных попыток понять и простить, сессий Кети Байрон, перепросмотров и даже внутренних пожеланий добра и счастья этому человеку, лед тронулся.
Не могу сказать, что сейчас прям все идеально, но я увидела основные свои внутренние проблемы, которые не давали смотреть на человека с любовью. И совсем недавно она мне впервые за шесть лет сказала что ошибалась на мой счет и что на самом деле я классная! После таких слов самость уже не смеет обвинять осуждать и злиться.
Спасибо Илья за труд, за хороший и скромный пример!
Да, в результате нашей личной практики люди разворачиваются к нам совсем другой стороной. Это воодушевляет. Когда мы видим такие проявления со стороны, мы понимаем, что работали не зря! Однако важно помнить, что нельзя обольщаться. Мир (люди, обстоятельства) еще не раз будет испытывать нашу решимость оставаться верными себе, своей практике, выбранному курсу.
Практика похожа на то, как ледокол торит путь во льдах — идти трудно, но стоит остановиться, как лед тут же сковывает нас. И снова начать движение уже в разы труднее. Поэтому нельзя опускать руки ни при каких обстоятельствах! Только вперед! Результаты не за горизонтом!
Спасибо, очень интересно.
Несколько раз перечитала ответ на предыдущий вопрос, неожиданным оказалось, что нет ничего зазорного в том, чтобы просить участия и сочувствия. Всегда казалось, что просить участия — значит проявлять слабость, надо справляться со всем самостоятельно, а чувство жалости к себе надо игнорировать, то хотя вот часто возникает такая потребность «пожаловаться» (сначала пожаловаться, а потом испытывать вину, что нагрузил человека своими излияниями). Правда, далеко не всегда возможно определить грань, чем обусловлено желание получить чье-то участие: или это желание есть отражение детских травм недополучения внимания или это реальная потребность в простом человеческом участии.
И еще, интересно, а как быть менее многочисленной категории людей, которые приступили к практике в уже зрелом возрасте (речь не о жизненном опыте как практике), к кому можно обратиться с советом/помощью, где же найти еще более старших практикующих, если в видимом окружении таких нет?
Признание факта как такового, что в твоем ближайшем окружении нет людей, которые могут помочь советом или просто даже выслушать (если и есть, то единицы и на вес золота) в общем-то не облегчает участи. А понимание факта, что твое внешнее окружение — отражение того, что есть внутри, само по себе не дает ответа, как с этим справляться, кроме того, что необходимо очищение от загрязняющих факторов и это скорее всего займет всю оставшуюся жизнь.
Или в такой ситуации имеет смысл еще больше искать опору внутри, а не пытаться найти помощь извне?
Мой предыдущий ответ был больше посвящен вопросу обесценивания сакрального опыта. Вопроса сочувствия «воинам света» я коснулся между делом, как всегда в желании объять сразу все. Если я правильно понял, твой вопрос больше касается постыдного вымарщивания у людей сочувствия.
Давай поговорим об этом. Многие прославленные воины, когда им бывало трудно на своем этапе, «изливали душу» простым незнакомым людям, например, когда ехали куда-то в поезде или в других аналогичных обстоятельствах, где могут повстречаться люди, которых ты видишь первый и последний раз. При этом, конечно, они общались с людьми о своих человеческих проблемах и на простом человеческом языке, то есть без всяких там «магизмов». В конечном итоге, мы все и есть самые обычные люди с обычными человеческими проблемами. Ведь нет божественных проблем.
Все проблемы порождены нашими человеческими заблуждениями и духовным невежеством. Проявлять сочувствие по отношению к другим и позволить себе принимать сочувствие — это как две стороны одной монеты. Нужно равновесие между тем и этим. Это так же, как неправильно прощать других, но продолжать винить себя. Ругать людей за стяжательство, а самому быть расточителем. Надо проникнуться мыслью, что наше «я» — одно из многих. Оно не пуп на земле, но и не провал на ней же.
Посему должно к нашему «я» относиться ровно как ко всем остальным. Но не одинаково, а с теми же критериями.
Мы не одинаковы, но ничем не отличаемся от прочих. Если в нас больше сознания — мы ближе к Богу, если мы менее осознанны, то мы дальше от него. Это со всеми так. Большее сознание излучает больше любви, но и принимает от Бога тоже больше. (Если тут сказать, что Бог любит больше заблудших, то это верно. Но я не говорю о том, что делает он, я говорю о том, что большее сознание воспринимает больше любви. А любит он, конечно, заблудших... но странной любовью... :)
Если есть установка, что нужно со всем справляться самостоятельно, значит, надо просить участия и принимать моральную поддержку других, быть потребителем и «жруном человеческого внимания» (скажу по секрету, они его все равно распыляют в бездну, а так помогут незамысловатой психотерапией — хоть какая-то польза).
Если же мы тот, кто постоянно ноет и пристает ко всем со своими проблемами, значит, практика в том, чтобы справляться со всем самостоятельно. В общем, не важно, какие у нас установки, важно их выслеживать и уничтожать. Когда не будет установок по поводу «жалость — это плохо/хорошо», то мы будем действовать по обстоятельствам. Если ноша слишком тяжела — найдем жертву и изольем душу. Если тяжела, но в принципе посильна, то гордо самодовольно понесем ее дальше.
Прощать себя, но не попустительствовать. Ругать себя, но не предаваться этому с наслаждением, не превращать в самоуничижение. Мы — дети Бога. Это звучит достойно.
Как определить, посильна ноша или уже нет? Этого я не скажу. Наверное, надо самим как-то разбираться. Молчунам можно попробовать пожаловаться окружающим, посмотреть, что будет с психикой, надолго ли хватит эффекта. Жалостливым можно попробовать пожить без жалоб — посмотреть, что будет; может, найдется своя внутренняя опора. А то ведь она даже не ищется в нескончаемых жалобах.
«...а как быть менее многочисленной категории людей, которые приступили к практике в уже зрелом возрасте... ...где же найти еще более старших практикующих, если в видимом окружении таких нет?»
О ком же это речь? Кто же этот загадочный «категория людей»? :) А вот приезжай-ка к нам на Семинар! У нас найдется минимум с десяток практикующих людей старше тебя. Я думаю, что просто тебе настолько неудобно их нагружать своими проблемами, что ты их не видишь.
Это ты точно подметила, что у тебя такое же окружение, что и внутри. Но на самом деле, у нас есть взрослые и мальчики, и девочки — это твердая реальность. Я же примерно раз в два года просматриваю списки, примерно знаю, кто, когда и зачем родился. Ну, мальчики, конечно, так себе... Зачем родились — не понятно. Но девочки есть вполне себе полу-адекватные.
Хотя для нашего дела сгодится любой человечишка. Лишь бы слушать умел, лишь бы в его сознании отражалась твоя боль и безвыходность твоих будней. Ведь не так важно, что он скажет в ответ. Важно другое — он воспримет, и твоя жалоба из индивидуальной превратится коллективную. Это уже другой статус. Лишь бы хуже от этого не стало. :) В смысле лучше. Ведь Бог — он такой шутник. Раз — и освободит от проблем. Нет для него невозможного. Беспредельщик он. И что тогда?
Досрочное освобождение — это еще хуже, чем дополнительный срок! Чтобы мы начали ценить свободу, мы должны до мозга костей по ней истосковаться. А то вот, рассказывали намедни у нас во дворе, Адаму с Евой все было дано на халяву по программе реновации. Так как они распорядились? Вот-вот. А мы тут мучайся теперь.
Потому вот тебе задание. На Семинаре найдешь трех жертв не из твоего поселка. И начнешь им втирать про женскую долю. Продолжительность каждого сеанса не менее часа. Причем астрономического. Это если на «троечку». Если на «хорошо» — то полтора часа. Если на «отлично» — то пять жертв минимум по часу. Ну, пять с плюсом еще есть...
На самый последний вопрос твоего послания я отвечу так: как всегда, истина посередине. И то, и другое должно быть инструментом нашей устойчивости. Все дело в Боге — он плохой :) На каждую треногу он найдет свой ураган, и все равно завалит на бок. Но те, кто опираются только на других, будут всегда испытывать неустойчивость и болтанку их суденышка. А все, чтобы мы смогли стать теми, кем всегда и являлись — просто людьми, то есть божественными существами.
Такой странный вопрос. Можно ли рассказывать о своей практике? Вопрос вызван тем, что во многих школах и Традициях советуется ученикам скрывать свою практику. В некоторых психологических и околопсихологических школах так же советуют не рассказывать о практиках и терапиях, поскольку это нивелирует весь эффект. Так ли это?
Может ли, например, обесценивание моей практики знакомыми, снизить эффект?
Многословие, вообще, вредно. Практикующий человек говорит мало на любые темы. Когда мы говорим, то мы неизбежно фокусируем внимание вовне. Но любая настоящая практика добивается от нас обратного — это перевод внимания вглубь себя. Поэтому молчание — золото. Мы распыляем те накопления, которые сделали в медитациях и смежных практиках, на словоблудие. Попросту «выбалтываем» свое сознание, делаем его более поверхностным. Стоит ли?
Что заставляет нас произносить столько слов? Вот это вопрос! Если говорить непосредственно про обесценивание достижений практики в болтовне, то это зависит от уровня вашей практики и от уровня практики вашей аудитории. Когда-то давно я замечал, что рассказ про мой даже незначительный сакральный опыт среди тех, кто далек от подобных тем, вызывает во мне чувство «предательства» моего глубокого «я». Так и было, фактически я предавал мое истинное я, выставляя его на потеху публике.
Естественно, ответом на это было отдаление моего сознания от глубинного «я». Таков механизм. Это можно рассматривать как временное снижение эффекта от практики. Что есть «сакральный опыт»? Это не полеты в соседнюю вселенную, и не рассмотрение ауры Ваших сотрудников. Даже небольшое продвижение в осознании своих внутренних конфликтов и противоречий — это уже сакральный опыт. Вы прекрасно знаете, что такой опыт всегда дается не только большим трудом, но часто болью и муками. Рассказывать об этом «всуе» не стоит. Кому можно рассказывать про это?
- Можно рассказать тем, кто практикует вместе с Вами. Это допустимо, если Вам требуется участие и сочувствие, когда хочется поделиться пережитым. Иногда воину тяжело в одиночку переносить все, что приходится переносить воину. Нет ничего зазорного или «обесценивающего», если Вы порой делитесь с единомышленниками (если таковые у Вас есть). Кроме того, для них это может быть ценным указанием для их собственной практики. Все практикующие — это братья по оружию. Каждый знает, сколько приходится перенести ради каждого миллиметра свободы. Мы все на одной стороне баррикад и поэтому должны поддерживать друг друга, как можем.
- Тем, кто не практикует, но уже созрел для практики. Если Вы чувствуете, что «есть контакт», что Вас поймут и не сочтут за «добрую сумасшедшую», то можно поделиться какими-то переживаниями. Однако в этом варианте такой рассказ возможен только с целью помочь человеку в его исканиях, если они есть. Искать в нем сочувствие, чтобы хоть ненадолго облегчить себе ношу, тут будет неправильным.
- Еще можно рассказывать тем, кто старше Вас в практике. Обычно такие люди старше и по возрасту.
Редко приходится видеть иное. Жизненный опыт — это практика в любом случае. И никакие медитации его не заменят. У тех, кто старше, жизненного опыта больше, особенно среди практикующих людей. Я бы воспринимал саму возможность такого рассказа как большую удачу. Даже если Вам ничего не посоветуют на словах, такой рассказ иногда может иметь трансцендентальный смысл, который мы вряд ли можем оценить сегодня, и который может проявиться годы спустя. Вкратце так.